Крупные радиационные аварии - Ограничение уровней радиационного воздействия на население при радиационных авариях

Защитные мероприятия данной группы (укрытие, эвакуация и переселение, временный вывоз детей и беременных женщин, ограничение доступа на радиоактивно загрязненные территории) по своей сути просты и понятны для населения. Их эффективность, в смысле снижения ожидаемых доз, высока. Однако издержки, связанные как с прямыми материальными потерями, так и с особенностями психологического восприятия таких мер, весьма велики.
Защитные меры, непосредственно связанные с предупреждением облучения населения, целесообразно рассматривать в следующих аспектах: предотвращенная доза; стоимость защитных мер; сопровождающие защитную меру риски; социальные последствия; особенности практической реализации.

Ограничение доступа населения на загрязненные территории

В историческом плане первой защитной мерой, реализованной на практике (но, к сожалению, с опозданием), явилось ограничение доступа населения к р. Теча и ограничение водопользования.
В начале 1951 г. была установлена вахтерская охрана на берегу Метлинского пруда с целью полного запрещения водопользования. Осенью 1951 г. запрет был распространен на все населенные пункты верхнего течения р. Течи. Позже было сооружено проволочное ограждение, а в 1956 г. была введена милицейская охрана р. Теча и Исеть. В качестве альтернативного источника водоснабжения в прибрежных селах строились колодцы и артезианские скважины, которыми только к 1955 г. были обеспечены все населенные пункты. Однако для полива и водопоя животных во многих случаях население по-прежнему использовало воду из Течи. В целом в период 1952-1957 гг. на эти мероприятия были истрачены значительные ресурсы, но серьезного эффекта они не дали. Наиболее важной причиной, связанной с системой тотальной секретности, явилось отсутствие серьезной мотивации к изменению традиционного уклада жизни, как у населения, так и у местных властей. Это было связано с тем, что жители не знали причины запрета, а приводимые им объяснения (бактериальная и химическая загрязненность воды) казались надуманными. Приверженность населения традиционному укладу жизни у реки (рыболовство, разведение водоплавающей птицы, водопользование) оказалась более сильной. После отселения и создания санитарноохранной зоны режим ограничений стал более эффективным, в смысле полноты и строгости соблюдения ограничений.
Сравнительный анализ эффективности ограничительных защитных мер корректен лишь для конкретных условий (место, время). В работах [19,20] приведены оценки доз облучения за счет различных путей (потребление воды, ее использование для водопоя и полива огородов, выпас на заливных лугах) и пребывания у реки в селе Муслюмово для 1953-1954 гг. и 1970-х годов (табл. 5.5).

Таблица 5.5
Оценки максимально возможных доз облучения населения с. Муслюмово в период 1953-1954 гг. и в 1970-х годах [19,20]

Таким образом, ограничительные меры в с. Муслюмово на р. Теча могли предотвращать дозы до 150 мЗв год-1 в период 1953- 1954 гг. и порядка 5 мЗв год-1 в 1970-х годах.
Первые меры по ограничению доступа в район ЧАЭС были предприняты спустя несколько часов после аварии (к 9 ч утра 26 апреля в обеспечении охраны порядка в г. Припять участвовало около 600 работников милиции [17, с. 74]). Неопределенность в складывающейся обстановке и отсутствие заранее отработанной системы управления аварийными работами затрудняли эффективную организацию работ по ограничению доступа на наиболее опасные участки. Тем не менее система ограничения доступа в зону аварии быстро обретала четкие очертания. В мае 1986 г. было принято решение о создании ограждения вокруг АЭС и установлении режима охраны. В июле 1986 г. были завершены работы по оборудованию границ 10- и 30-км зоны сигнальной системой. В сжатые сроки удалось создать эффективную систему охраны зоны, которая успешно сочеталась с контролем загрязненности транспорта и его дезактивацией. За период с мая 1986 г. по январь 1988 г. было осуществлено 17 млн.  проверок транспортных средств [17, с. 77]. Однако и столь жесткая система ограничения доступа не смогла предотвратить появления весной 1987 г. в зоне самостоятельно возвращающихся жителей, так называемых самоселов. К осени 1988 г. в этой зоне на территории Украины проживало уже 1200 человек [9, с. 67], а на территории Белоруссии их число достигло 6500 чел.
В целом, анализируя возможности ограничения доступа, можно констатировать, что создание эффективной системы возможно только при комплексном подходе, включающем в себя:

1. наличие готовых схем и решений оперативной организации ограничения доступа;
2. комплексный характер контроля доступа лиц, загрязнения транспортных средств и перемещаемых из зоны материалов.

По понятным причинам оперативное ограничение доступа в район аварии может дать значительную экономию коллективных и индивидуальных доз. Сопровождающие эту защитную меру риски не столь велики, а стоимость может быть вполне разумной, если ограничение доступа осуществляется на короткое время, без сооружения специальных систем, как это было в Чернобыле. Социальные последствия при должном информировании могут быть приемлемыми. Более того, даже в случае своей чрезмерности эта мера при ее краткосрочности, может быть положительно оценена общественным мнением: да, власти оперативно предприняли первоочередные мероприятия, которые позже, после уяснения радиационной обстановки, были отменены, как избыточные.

Эвакуация и переселение

Река Теча.

Уже в 1951г. обсуждался вопрос о необходимости переселения жителей побережья Течи. Однако решение о переселении принято не было, поскольку большие надежды связывались с оздоровлением обстановки за счет снижения сбросов радиоактивных веществ и ограничений на водопользование.
В июле-сентябре 1951г. было проведено первое медико-дозиметрическое обследование населения близлежащего к месту сброса населенного пункта с. Метлино. В следующие годы эти обследования повторены. Уже в 1953 г. стало ясно, что состояние здоровья населения ухудшается, у части жителей была выявлена хроническая лучевая болезнь. По результатам медико-дозиметрических обследований рекомендовалось переселить жителей, проживающих на берегу р.Теча вблизи места сбросов радиоактивных отходов. Таким образом, при отсутствии в тот период заблаговременно установленных радиологических критериев для обоснования отселения закономерно были использованы сугубо медицинские рекомендации.
Руководством ПО “Маяк” предлагалось в 1954 г. переселить 16 небольших сел с числом жителей 3,3 тыс. и поселка Теченской геологоразведки, а в 1955 г. еще 5 крупных населенных пунктов, включая Муслюмово — крупное село, в конце концов, так и не переселенное до сих пор. Однако, Постановлением Совета Министров СССР от 11 июля 1954 г. предписывалось в срок до мая 1955 г. отселить жителей только 10 населенных пунктов. Осенью 1954 г. правительством была утверждена система льгот и компенсаций для переселенцев. В сентябре 1956 г. Советом Министров СССР было принято решение по переселению поселка Теченской геологоразведки. Затем планы по переселению были сокращены. В основном признавалось необходимым переселять только жителей отдельных домов, затапливаемых во время паводков. В остальных случаях предлагалось организовывать альтернативное водоснабжение (водопровод, колодцы, скважины). Большие надежды связывались с пуском обводного канала, подававшего чистую воду в р. Теча, однако прогнозы ожидаемой очистки реки не оправдались и работы по переселению продолжались. Всего в период 1954-1960 гг. из 21 населенного пункта было отселено около 8 тыс. чел.
Оценивая эти меры, можно констатировать, что они были проведены с явным опозданием. Социальные последствия на местном уровне связаны, в основном, с лишением традиционного уклада жизни на берегу реки. Социальные последствия для общества в целом, вплоть до конца 80-х годов, были практически нулевыми, поскольку они никоим образом не освещались в СМИ. Лишь в 1989-1991 гг. под воздействием аварии на ЧАЭС и рассекречивания всех материалов по р. Теча, события 50-х годов в этом регионе оказались в фокусе внимания общественности.
Приведенные ранее данные по динамике доз облучения позволяют оценить стоимость предотвращенной за счет возможного переселения дозы в более ранние сроки (табл. 5.6) для трех групп населения (I группа от Метлино до Курманово, II — от Карпино до Затеченское, III — население, проживающее на берегу р. Исеть). Если принять допустимой цену в 20 тыс. долл, за 1 чел.-Зв, то отселение первой группы было оправдано в сроки до конца 1952 г., второй группы — до 1951 г., а третья группа не нуждалась в переселении.

Таблица 5.6
Отношение “затраты-выгода” при переселении в различные сроки
[тыс. долл./(чел.-Зв)]

Авария 1957 г.

В головной части ВУРСа оказалось несколько населенных пунктов, где мощности доз находились в диапазоне от 170 до 400 мкР с1. Прогноз радиационной обстановки показал, что уже за первый месяц проживания дозы внешнего γ-облучения могут достичь 1 Гр (100 рад). На основании этого прогноза было принято решение об эвакуации. Эвакуация 1383 жителей, проживавших в этих населенных пунктах, была завершена к 10-му дню после аварии.
В последующем из-за невозможности снижения высокой загрязненности местной продукции, было принято решение о дополнительном отселении жителей, оказавшихся внутри ВУРСа. В течение двух лет были отселены жители 20 деревень. В том числе 6007 жителей через 250 сут, 3367 жителей через год с небольшим и 2006 жителей через два года после аварии.
Анализ соотношения реализованных и предотвращенных доз облучения в зависимости от сроков отселения и приведенных затрат показал, что отселение оказалось оправданным только при быстром принятии решений в течение первого полугода после аварии. При экстренном переселении затраты на предотвращение 1 чел.-Зв не превышали 350-600 долл., а при переселении на 250 сут они находились в диапазоне от 6 до 60 тыс. долл. При последующих переселениях цена предотвращенной дозы быстро возрастала и для поздних переселений составляла сотни тысяч долларов США за 1 чел.-Зв.
Точных данных о сопровождавших экстренное переселение травмах и других физических рисках не имеется, хотя и упоминается один случай суицида, возможно инициированного переселением. Последующие отселения проводились поэтапно, по мере готовности жилья, что еще более способствовало снижению сопровождающих переселение рисков.
Социальные последствия имели местный характер, поскольку, как и на р. Теча события и их причины были закрыты для общественности. Восприятие на индивидуальном уровне, по-видимому, было очень тяжелым, поскольку экстренное переселение сопровождалось ликвидацией домашних животных и потерей личного имущества. Следует отметить, что особенно на поздних этапах переселения была весьма выражена заинтересованность населения в получении максимальных компенсаций за утрату строений и имущества.

Чернобыльская авария.

Первые решения по эвакуации (г. Припяти и станции Янов) были приняты на месте Правительственной Комиссией утром 27.04.1986 г., а сама эвакуация осуществлена в середине этого дня. Решение об эвакуации г. Припять мог принять директор ЧАЭС, чего он не сделал, нарушив тем самым должностные обязанности. Тем не менее исполнительная цепочка, предусмотренная аварийным планом, сработала, хотя и специфическим образом. Этому есть ряд документальных подтверждений, в том числе таких, как проведение мероприятий по подготовке автотранспорта, которые были начаты еще до принятия решений на уровне Правительственной комиссии. Примерно таким же был алгоритм принятия решений по эвакуации 30-км зоны. В ситуации, когда факт разрушения реактора был очевиден, а прогноз дальнейшего развития событий особенно радиационной обстановки был неясен, это были правильные и своевременные решения.
При оценке затрат на эвакуацию большая часть официальных источников оперирует натуральными показателями. Например, на Украине для переселенцев было предоставлено 8200 квартир, а также построено 8,5 тыс. домов усадебного типа [17, с. 251] Согласно тому же источнику в Белоруссии в 1986-1987 гг. было построено 9770 квартир в домах усадебного типа. Приблизительная оценка затрат на строительство дает 100 млн.  руб. в ценах тех лет, что составляет 0,5 млн.  чел.-мес. в единицах СЗП. Примерно такой же объем составили компенсации за утраченное имущество. Таким образом, общая стоимость затрат на переселение 116 тысяч человек составила около 1 млн. . СЗП, что в современных ценах России соответствует примерно 100 млн.  долл. Затраты на единицу предотвращенной дозы будут составлять от 1000 долл. на 1 чел.-Зв для наиболее загрязненных населенных пунктов до 15000 долл. на 1 чел.-Зв - для менее загрязненных. Исключение составляют несколько незагрязненных населенных пунктов 30-км зоны. Обе оценки вполне оправдывают эвакуацию, проведенную в апреле- мае 1986 г.. Встречаются и другие оценки, которые значительно превышают указанные [21, 22] .
Социальные последствия эвакуации казались преодолимыми лишь в первый период после аварии. Позже они стали усугубляться настолько, что более 1000 человек, как правило старших возрастов, вернулись на старые места жительства. В качестве основных причин они называют [9, с. 67]:

1. неудовлетворенность качеством полученного жилья;
2. поселение нескольких семей в домах с общей кухней, что привело к потере чувства хозяина и возникновению психологического напряжения и дискомфорта;
3. неудовлетворенность природными особенностями новых мест проживания.

Определенный дискомфорт несло и нарушение сложившихся ранее родственных, дружеских, культурных связей, что привело к ухудшению морально-психологического состояния переселенцев. Для большинства причиной возвращения стала тоска по родному дому. По-видимому, существенную роль в мотивации возвращения сыграло и снижение адаптационных способностей пожилых людей к новым условиям жизни и новому окружению. Проживание в зоне отчуждения не вызывает у этих людей тревоги — 75 % опрошенных не желают слышать о какой-либо опасности, связанной с облучением [9, с. 67].
Так же, как и после аварии на АЭС “Три-Майл-Айленд” (США, 1979 г.), для первых суток и недель после аварии на ЧАЭС в ряде случаев были характерны панические настроения в рамках индивидуальных реакций на возможную эвакуацию. Помимо такой обостренной реакции на информацию об аварии может быть и противоположная — консервативная реакция. После поквартирного обхода г. Припять было выявлено 20 чел, пытавшихся избежать эвакуации. Подобные настроения были еще более сильны в сельской местности.
Эти и другие факторы должны учитываться при организации мероприятий по эвакуации. В качестве наиболее важных среди них можно выделить следующие: семьи стремятся эвакуироваться как целое; необходимо более тщательно инструктировать эвакуируемых по поводу документов и других ценностей.
Летом 1986 г. было переселено несколько десятков населенных пунктов (в том числе, четыре небольших населенных пункта в Брянской области). Причина эвакуации - высокие значения ожидаемой дозы за первый год после аварии. Важно, что эти населенные пункты находились далеко за пределами 30-км зоны. После этого вплоть до 1988 г. вопросы о переселении не возникали. Более того, рассматривались варианты возвращения жителей в чистые населенные пункты 30-км зоны.
К концу 1987 г. был накоплен большой объем натурной информации об уровнях загрязнения основных видов сельскохозяйственной продукции. К этому времени основным стал корневой путь поступления радионуклидов ¹³⁷Cs и ⁹⁰Sr в растения и продукты животноводства. В этот же период были выполнены достаточно надежные, хотя и консервативные, прогностические расчеты содержания ¹³⁷Cs и ⁹⁰Sr в сельхозпродукции на различные сроки после аварии. Эти данные с учетом имевшейся информации по ВУРСу [23] позволили более корректно прогнозировать ожидаемые дозы внутреннего облучения на длительный период. Одновременно был накоплен достаточно обширный объем информации [24], касающийся отрицательного влияния реализованной системы ограничений в так называемой зоне жесткого контроля (населенные пункты, где плотность загрязнения почвы ¹³⁷Cs превышала 15 Кикм-2). К таким негативным последствиям можно отнести как социальные (отток наиболее квалифицированных специалистов, разрушение традиционного уклада жизни — ведение подсобного хозяйства, заготовка грибов и ягод и т.д.), так и медико-гигиенические эффекты (несбалансированность питания вследствие ограничений и самоограничений и т.д.). На основании этих данных в рамках НКРЗ стали отрабатываться различные варианты перехода от ежегодного установления временных допустимых пределов облучения населения. Общий замысел состоял в следующем: во многих населенных пунктах в течение ближайших лет можно было смягчить режим ограничений, непосредственно затрагивающий образ жизни населения. В другой части зоны жесткого контроля предполагалось в течение ряда лет провести интенсивные защитные и реабилитационные мероприятия, которые опять-таки могли бы снять большинство ограничений. И, наконец, для третьей группы населенных пунктов, где ограничения должны были продолжаться неограниченно долго, предполагалось переселение. Сами критерии неоднократно обсуждались на заседаниях НКРЗ. В итоге в 1988г. была принята так называемая 35-бэрная концепция, предполагавшая уровень допустимого дополнительного облучения в результате аварии на ЧАЭС за всю жизнь величиной 350 мЗв.
После утверждения данной концепции правительством с помощью экспертов были определены перечни населенных пунктов и соответствующие прогнозы доз, а для населенных пунктов, попавших в диапазон доз 350-500 мЗв, были рассмотрены все возможности их снижения. Были предприняты и реальные шаги на уровне решений Правительств РСФСР и УССР, которыми определялись перечни переселяемых населенных пунктов и сроки переселения. Концепция НКРЗ была оценена со стороны международных организаций как весьма жесткая и консервативная. В то же время, в силу специфической политической ситуации в СССР в тот период данная концепция оказалась в центре общественного внимания и была оценена на Украине и в Белоруссии совершенно иначе — как пренебрегающая здоровьем населения, направленная чуть ли не на геноцид этих народов. Более подробно данный вопрос рассмотрен в п. 5.3.
В результате в качестве критерия отселения стала обсуждаться доза дополнительного облучения 5 мЗв год1, но, к сожалению, несмотря на категорические возражения ряда экспертов реально стал действовать иной показатель — плотность поверхностного загрязнения почвы ¹³⁷Cs. Соответствующие критерии были предусмотрены для ⁹⁰Sr и 239,240Рu, однако на практике они почти не применялись. К началу 1990 г. масштабы предстоящего переселения оценивались следующим образом: Украина — 2910 семей, из которых к 1991 г. переехало 2287 семей [17, с. 252], Белоруссия — в соответствии с государственной программой на 1990-1992 гг. [17, с. 277] было предусмотрено переселить 94,1 тыс. человек. Фактически в 1990-1991 гг. переселено 52,2 тыс. человек. В России в период 1990-1992 гг. планировалось отселить в обязательном порядке более 15 тыс. человек (плотность загрязнения по ¹³⁷Cs выше 30 Ки км-2), а в целом, с учетом зоны отселения и права на добровольное переселение, масштабы отселения оценивались в 84,2 тыс. человек.
Удельные затраты на переселение одного человека во всех трех республиках оценивались примерно одинаково — около 40000 руб. чел.-1 в текущих ценах или (130-150) СЗП (для условий современной России 13-15 тыс. долл.). Таким образом, стоимость одного чел.-Зв при позднем переселении оказалась чрезвычайно высокой, ее минимальное значение составляет около 130 тыс. долл.
В ряде случаев принятые схемы переселения многократно увеличивали негативные социальные последствия. В качестве примера крайне неудачного решения по переселению можно привести переселение пос. городского типа Полесское, который был расселен в 50 населенных пунктов Киевской области от 9 до 560 семей в каждом из них [9, с. 64].
Крайне неравномерный, так называемый пятнистый характер загрязнения, и строгое следование выбранному критерию плотности поверхностного загрязнения приводили к тому, что переселяемые населенные пункты находились далеко друг от друга, в окружении менее загрязненных территорий. Это размывало четкие границы зоны аварии в общественном сознании, делало аварию всеобъемлющей. Для человека и общества важно понимание границы опасной зоны. Подтверждение этому — многочисленные вопросы населения, касающиеся определения безопасного расстояния от зоны отселения и отчуждения [25]. Таким образом, процесс переселения вызвал развитие лавинообразных процессов на соседних территориях. В первую очередь уезжали квалифицированные специалисты — медицинские работники, учителя, агрономы и т.д. Это, в свою очередь, инициировало отъезд семей с детьми и т.д.
Практическая реализация крупномасштабных программ переселения не состоялась в полном объеме ни в одной из стран СНГ. Возрастание экономических трудностей привело к более взвешенной оценке опасности радиационного воздействия — уже в 1992 г. в наиболее загрязненных районах России наблюдалось положительное сальдо миграции.
Трудности практической реализации программ переселения иллюстрируют данные по динамике численности отселения населенных пунктов (табл. 5.7), подлежавших обязательному переселению согласно Постановлениям Правительства РФ от 5.10.1989г. и 16.03.1990г. Ни в одном случае не удалось полностью переселить населенные пункты с числом жителей 100 чел. и более. Наиболее высоких разовых показателей удалось добиться в п. Святск, где было отселено более 500 жителей, но тем не менее 20 жителей отказалось от переселения.
Таким образом, практика экстренного и планомерного переселения показывает, что оно эффективно в контексте снижения доз и реализуемо только в ранние сроки после аварии. В противном случае переселение трансформируется в затяжную социально-экономическую проблему, не имеющую ясных перспектив исчерпывающего решения. Так, спустя 15 лет после аварии, на Украине, в Белоруссии и, в меньшей степени в России, по-прежнему существуют списки населенных пунктов и жителей, подлежащих переселению и очереди на переселение.
В настоящее время, когда возможность радиационного контроля и прогнозирования радиационной обстановки, в том числе в режиме реального времени, принципиально улучшились, радикальные защитные меры могут быть еще более эффективными. Важно только, что бы существовала полноценная система аварийного реагирования и принятия решений, которая позволяла бы осуществить их на практике.

Временный вывоз детей и беременных женщин.

Данные о повышенной радиочувствительности плода и детей младенческого возраста послужили основой для применения такой избирательной защитной меры, как временный вывоз детей и беременных женщин за пределы зоны радиационной аварии. Впервые в мировой практике она была применена после аварии на ЧАЭС.
Таблица 5.7
Отселение жителей из зон радиоактивного загрязнения местности России [26]

Первоначально предполагалось провести организованный вывоз детей и беременных женщин в чистые районы страны на летний период 1986 г. из зоны жесткого контроля (около 80 тыс. детей и подростков и около 5 тыс. беременных женщин). Однако фактический объем выполненных мероприятий оказался выше. В мае — начале июня 1986 г. из районов радиоактивного загрязнения Украины было вывезено на летний отдых более 200 тыс. детей. Вывоз детей и беременных женщин из трех южных районов Гомельской области состоялся в начале мая, а из Могилевской и Брянской области — в конце мая и начале июня 1986 г.. В зависимости от сроков и продолжительности вывоза (в среднем три летних месяца) экономия дозы в 1986 г. могла составить 15-20% годовой или 5-8% всей дозы за 70 лет. При раннем вывозе из наиболее загрязненных районов эта величина могла достигать 10-30 мЗв.
Затраты были достаточно скромными, поскольку большая часть детей размещалась на территориях летних баз отдыха и пионерских лагерей. Поэтому эффективность мероприятия для сильно загрязненных районов могла достигать величин около 4000 долл, за 1 чел.-Зв. В случае вывоза детей из менее загрязненных районов, в том числе из Киева, затраты на единицу предотвращенной дозы увеличивались в десятки и сотни раз.
Социальные последствия данной защитной меры не подвергались детальному изучению. При общем позитивном отношении к ней можно предположить, что чрезмерно широкая география этой акции, равно как и последующее пристальное внимание к беременным женщинам на загрязненных территориях, дали свой негативный вклад в формирование психологической напряженности и частично могли явиться причиной снижения показателей рождаемости.

Укрытие населения.

Укрытие, как защитная мера по отношению к населению, практически не проводилась, хотя встречаются указания о подобной рекомендации, данной 26 апреля 1986 г., и, в частности, об отмене занятий физическими упражнениями на свежем воздухе в некоторых школах г. Припяти. На основании данных по дозам облучения населения г. Припяти можно предположить, что эта мера могла бы дать эффект порядка 100 чел.-Зв. С учетом последующей эвакуации затраты на эту защитную меру можно считать настолько минимальными, что в них можно включать только затраты на оповещение и инструктаж, что для компактного города с налаженным местным радиовещанием не превысили бы нескольких СЗП. Таким образом, предотвращение 1 чел.-Зв. в Припяти могло бы стоить примерно 1 долл., а с учетом последующей эвакуации — еще ниже.
Завершая анализ защитных мероприятий, связанных с ограничением радиационного воздействия на население, попытаемся оценить их сравнительную эффективность, имея ввиду характерный диапазон реализованных на практике предотвращенных доз и затрат, а также упущенные возможности, т.е. меры, которые могли быть реализованы. Сводные оценки эффективности затрат на защитные меры приведены в табл. 5.8. Они убедительно показывают, что быстрые неотложные меры оказываются в сотни и даже миллионы раз более эффективными, чем запоздалые и неоправданные вмешательства.

Таблица 5.8
Сравнительная эффективность защитных мероприятий, связанных с ограничением интенсивности радиационного воздействия