Т. Андерсен
У северной России, северной Швеции и северной Норвегии есть много общего. У нас та же широта, белые ночи летом и долгие темные вечера зимой. У нас одинаково большие расстояния и много разбросанных отдаленных территорий. Мы все научились держаться вместе, чтобы преодолевать суровость и сюрпризы природы. Это стимулирует общественные способности. Те же самые условия научили нас быть независимыми и полагаться на наши собственные силы, когда мы одни. Эти условия привели к крепким семейным и соседским узам. Появились крепкие естественные связи.
Еще 150 лет назад не было никаких границ, разделявших четыре страны. Северные олени могли гулять где угодно, переходя из Швеции в Норвегию, из Норвегии в Финляндию или из Финляндии в Россию. То же самое было во время охоты. Затем появились границы.
Напряжение между странами возникло, когда власти захотели установить контроль над северными территориями и отсюда контролировать соседние страны. До этого была мирная сплоченность, что было хорошо для всех. Поморская торговля была лучшим подтверждением этого. Когда случался неурожай в центральной части территории, ресурсы можно было взять на северном побережье. Даже две мировые войны не смогли помешать такой глубокой сплоченности, хотя была некоторая трещина во взаимоотношениях в период холодной войны — с 1950 по 1990 год.
Когда коммунизм перестал существовать (в 1990 г.), было вполне естественно для нас взглянуть на Восток, чтобы вновь объединиться. Один человек, Солвейг Вильгельмсен, который жил на границе с Россией, первым предложил такое объединение. Это произошло во время нашей встречи в июне 1994 года в Бьёрклидене, на севере Швеции. Павел Сидоров и Алексей Калинин тогда были нашими гостями. Через год, в июне 1995-го, мы встретились в Норвегии. Начиная с того же 1995 года, мы стали ежегодно приезжать в Архангельск.
Что мы прежде всего почувствовали во время наших визитов, так это приверженность русских людей к русской культуре. И мы здесь, чтобы присоединиться к радости русских людей по поводу их освобождения от прежнего режима. Россия и мы следуем в одном направлении — к демократии, где основным являются правосудие и солидарность. Солидарность в том, чтобы делить обязанности, делить работу. Когда Россия и мы пытаемся двигаться вместе по направлению к солидарности, мы должны стараться, чтобы элементы того гнетущего деспотического режима не «просочились» в наше настоящее — как в повседневной жизни, так и в психиатрической работе.
Гиафранко Чечини, наш итальянский друг и член знаменитой Миланской команды, сказал следующее во время встречи в Софии (Болгария, май 2001 г.): «Мы должны постоянно бороться с тенденциями угнетения, которые характеризуются следующим: послушание — молчание — секретность — изоляция — исключение — мысль, что различия опасны, — власть — лечение — инструкции — исключительное знание — централизация — чрезмерная любезность — стеснительность».
Мы привнесли нечто новое в психиатрическую и психологическую практику в наших странах — опыт участия в свободных и открытых дискуссиях, где каждый, кто хочет быть услышанным, имеет такой шанс. Из Финляндии в практику психиатрии пришли «открытые диалоги во время психотических кризисов», что оказалось очень полезным для предотвращения разрушающего действия, которое имеют такие кризисы. Из Швеции были привезены «открытые разговоры—размышления», где общество «вмешивается» в семьи, чтобы защитить детей от плохого обращения, пренебрежения и насилия. В этом опыте было использовано рисование как альтернатива разговорам, когда слова исчезают или становятся опасными. Из Норвегии привезли «открытые разговоры», которые можно применять во многих ситуациях.
Мы были рады готовности наших русских коллег участвовать в таких открытых разговорах. И мы были восхищены их личным вкладом в такой способ работы; я не удивлюсь, если наши русские коллеги будут развивать дальше открытую, гуманную работу, которую они уже показали и которая подходит для их политического и культурного контекста. Я также не удивлюсь, если однажды они пригласят нас для того, чтобы показать то, чего они достигли в этой области.
Я надеюсь, что эта книга отразит ту крепкую дружбу между русскими людьми и нами, которая развивалась в течение этих лет, а также взаимную пользу такого сотрудничества.